Таинственное прошлое
Радогор несколько раз прошелся по длинному коридору, пытаясь привыкнуть к новым движениям. Доспехи Душевлада пришлись ему в пору. Собственно, иначе и быть не могло. Его собственные ратные доспехи были, по сути, бронированным скафандром со встроенной гидравликой, который подбирался по размеру. Доспехи генерала были похожи скорее на автономного робота, в чреве которого, будто эмбрион, передвигался пассажир.
Доспехи были больше косой сажени в высоту, отчего Радогору приходилось постоянно пригибаться в дверных проемах. Вернее, нагибаться приходилось доспехам. Тело самого Радогора было плотно завернуто в органический пузырь, находившийся в чреве машины. В оболочку пузыря был встроен нейронный интерфейс, который считывал сигналы мозга и посылал их в железные мышцы. Одновременно он блокировал их передачу в собственное тело, нейтрализуя нервные цепочки в верхней части позвоночника.
Многочисленные датчики доспехов транслировали зрительную и звуковую информацию прямо в мозг, минуя органы чувств. Таким образом Радогор в буквальном смысле чувствовал себя огромным железным великаном.
В начале службы десяток лет назад Радогору приходилось лишь слышать про такие технологии. Теперь они были реальностью. По крайней мере для высшего командного состава. Согласно замыслам проектировщиков, подобный дизайн обеспечивал максимальную безопасность. Корпус доспехов был выполнен из прочнейшего сплава, а наличие резервных систем позволяло продолжить эксплуатацию даже после потери конечностей и головы, без какого-либо вреда для пассажира, плотно запакованного в бронированное чрево.
По мнению Радогора, наличие такого количества систем напротив делало его необычайно уязвимым. В случае отказа нейронного интерфейса машины, он был бы обречен на медленную смерть в этой консервной банке, лишенный даже возможности чувствовать собственное тело. Однако проектировщики рассчитали вероятность такого исхода событий: один к ста тысячам. Приемлемая статистическая потеря. Радогор никогда не любил статистику. Теперь, шагая по коридору не своими железными ногами, он ее даже побаивался.
Однако выбирать Радогору не приходилось. Если он хотел выбраться отсюда живым, его шансы в доспехах Душевлада увеличивались в разы. Опять-таки чисто статистически.
Доспехи были оснащены несколькими лазерными орудиями высокой мощности, а также огнестрельным оружием с более чем щедрым запасом патронов.
Радогор едва не поперхнулся, когда увидел уровень заряда батареи: четырнадцать лет и сто двадцать один день нормального — среднестатистического — использования. В недрах железного корпуса тлел автономный нейтринный реактор.
Радогор даже представить себе не мог, сколько могло стоить изготовление этого чуда техники. Явно на несколько порядков дороже жизни обычного ратника.
Освоившись с управлением, Радогор снова остановился перед окном в коридоре. Сквозь песчаную бурю начал проглядывать бледный силуэт окружавших твердыню холмов. Буря постепенно успокаивалась. На счастье или на беду. Беса нигде не было видно. Возможно, он ушел. Возможно затаился.
Радогор поднял запястье, чтобы воспользоваться бортовым компьютером. Экран не зажегся. Вместо этого перед его глазами возникла полупрозрачная сфера. Радогор не был уверен, была ли это трехмерная голограмма, или же сигнал транслировался напрямую в мозг. По большому счету это было неважно.
Как бы там ни было, объекты на сфере реагировали на движения его рук. Радогор вызвал карту местности и запросил расположение дружественных войск. Сигналов найдено не было. Причин этому могло быть несколько.
Самая вероятная (и пугающая) заключалась в том, что других выживших попросту не осталось. Самая желанная (и наименее вероятная) причина — погодные условия. Толстая песчаная завеса вполне могла нарушить коммуникации. Ну и, конечно же, нельзя было исключить возможность, что выжившие намеренно отключили передатчики. В конце концов никто не знал, могут ли бесы фиксировать радиосигналы или нет. Об их дьявольских технологиях известно было крайне мало.
Факт оставался фактом: сейчас Радогор был сам по себе и на помощь рассчитывать не мог. Немного подумав, он тоже выключил передатчик.
Далее он запросил расположение космических кораблей. В конце концов, его главной задачей сейчас было убраться с Фреи куда подальше. Генеральский межгалактический крейсер, который был припаркован на орбите, исчез с радаров согласно логам за несколько секунд до нападения на твердыню. Плохо, очень плохо. Это был единственный корабль в этой звездной системе, способный самостоятельно искривлять пространство без помощи врат. Шаттлы, припаркованные на главном космодроме Фреи, который находился примерно на равном удалении от всех твердынь, перестали посылать сигналы где-то через пол часа после атаки.
Веселина сказала, что кому-то из наших с базы удалось уйти. Куда? Они явно могли догадаться, что бесы уничтожат и другие твердыни в округе. Спрятаться? Но где… Здесь на сотни километров нет ничего. Сплошная пустыня, сам же знаешь, только неделю назад с Веселиной здесь все в округе объездил. Одни эти тараканы да ящерицы. Теперь еще вот бесы для полного счастья.
Радогор развернул перед собой карту Фреи. Перед ним возник трехмерный унылый образ пустынной планеты. Тут и там виднелись небольшие горные возвышенности, скорее даже холмы, съеденные временем и эрозией. Ближе к полюсам виднелись грязно-коричневые шапки ледников, таких же плоских и невыразительных, как и вся планета.
Базы были отмечены зелеными квадратами, рядом с которыми висели небольшие таблицы с основной информацией об их назначении и численности персонала. Космодром был вычерчен зеленым ромбом вместе с данными о его вместительности. В общей сложности семь строений на всю планету. Эту карту Радогор видел не раз.
Он несколько раз крутанул планету вокруг, не надеясь увидеть ничего нового, как вдруг его внимание привлек маленький красный квадрат. Он находился почти в трех тысячах километров на север от его текущего месторасположения, почти что на полюсе, притаившись в большой ледяной равнине. Рядом с ним висел перечеркнутый знак Красного Полумесяца.
Радогор готов был поклясться, что этого маркера на карте раньше не было. Или, по крайней мере на той карте, которая соответствовала его уровню доступа. Радогор ткнул пальцем в красный значок и перед ним всплыла страница с информацией.
“Доступ: первая степень секретности”, гласили жирные буквы в начале страницы.
“Колонизаторская база Красного Полумесяца. Основана предположительно в 1856 году великорусской эры. Представляет собой твердыню шестого класса с возможностью продолжительного полностью автономного функционирования. База заброшена предположительно в 1859 году. Причины ее строительства в столь отдаленном регионе, а также мотивы, из-за которых база была заброшена, не установлены. Объект располагает базовым исследовательским оборудованием, не представляющим особой ценности, стационарным военным арсеналом, несколькими наземными транспортными средствами, а также межпланетным строительным шаттлом устаревшего образца. База локализована в 2231 году во время первичной колонизации Фреи-2 и опечатана”.
Сердце Радогора забилось быстрее. Шаттл. Пускай и нескольких веков от роду. Пускай и вражеский. Слава Богу за этакое провидение!
Радогор свернул карту и принялся за работу. Теперь, когда цель была четко ясна, Радогор почувствовал прилив сил. Его настроение заметно улучшилось. Он направился на нижний уровень, где находились складские помещения. Дорога ему предстояла длинная.
Через полчаса он стоял у гермозатвора, ведущего на улицу, с тележкой, в которую было загружено внутривенное питание, несколько баллонов со спрессованным кислородом и три канистры топлива. Бронекареты могли проезжать немалые расстояния лишь на солнечных батареях, однако Радогор был намерен двигаться и по ночам.
Радогор выглянул в окно. Струи песка в воздухе крутились медленно и даже лениво, по сравнению с яростью сегодняшнего дня. Буря успокаивалась, давая Радогору надежду на то, что через пару часов он сможет выйти на улицу. Лишь бы бронекарета несильно пострадала. А бес убрался восвояси…
Радогор опустился на пол и с тугим щелчком вставил питательную капсулу в небольшую выемку на левой стороне живота. Только сейчас он почувствовал, насколько он был голоден. В пачке с рационом была и вторая капсула, поменьше, с витаминами. Радогор почти что зарядил ее в принимающее отверстие, как вдруг вспомнил слова Душевлада. Он достаточно долго колебался и в конце концов швырнул капсулу в сторону. Она запрыгала по керамической поверхности с гулкими высокими звуками, пока не ударилась о стенку на повороте и остановилась. Как он там сказал? Нечего эту дрянь жрать. Жизнь будет тяжелее, зато сам думать научишься. Что-то в этом роде. Сейчас мне очень пригодится способность думать самому.
Следующие несколько минут он пялился в стену перед собой, разглядывая узор вентиляционной решетки, из которой доносился едва заметный заунывный гул. Затем он принялся думать. Процесс этот оказался не так прост, как ему всегда казалось. В его расписанном по минутам дне обычно совсем не было места для подобного праздного времяпрепровождения.
Пять лет на Фрее. Которые пролетели мимо как один долгий покрытый песком день. В котором все было одинаково. Когда я прибыл сюда, наши базы здесь уже были построены, лет этак десять как. Большинство моей службы здесь прошло в беспрестанных тренировках, призванных подготовить меня к реальным боевым действиям. Хрена лысого. Сегодня эти реальные боевые действия наступили, и я, можно сказать, нахожусь в их самой гуще. Но я совершенно не представляю, что мне сейчас делать.
И ведь если бы не эта сегодняшняя атака, я так бы и сидел здесь еще лет десять, чтобы потом меня перевели в еще какую-нибудь дыру, необходимость присутствия войск в которой понятна лишь высшему руководству Руси, а то и одному только царю Велимиру. У него, возможно, и есть какая-то многовековая стратегия. В радиопередаче сказали, он теперь уже в каком по счету теле? В семнадцатом вроде. То есть при даже плохом раскладе он стоит у руля уже более полутора тысяч лет. А может ему и просто похрену все и вся, кроме себя любимого.
Радогор осекся. Он вдруг понял, насколько мало он знает об истории Святой Руси. Отца Велимира он еще мог вспомнить как зовут, а вот деда уже нет. И был ли он, тот дед? А война с Красным Полумесяцем? Нет, я, конечно, знаю все последние события, мы их, они нас и тому подобное, но, когда она вообще началась, та война? И почему? Да если подумать, он ни одного конкретного представителя этой вражеской хунты даже в лицо не знал. Да и не хотел знать, если подумать.
А бесы? Откуда они появились и когда? Ведь этот бич пришел во вселенную сравнительно недавно, уж это Радогор мог сказать наверняка.
Радогор вновь развернул перед собой информационную панель и нерешительно открыл окно поиска. “Истоки бесовского нашествия”, вбил он в поисковую строку и нажал “Ввод”. Система выдала ему два результата:
- “Директива об информировании населения, а также младшего армейского состава о бесовской угрозе” от 15 разноцвета 2171 года. [время чтения: 31 минута]
- “Полное собрание документов о возникновении бесовской угрозы”. Гриф: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. Первоначальная редакция: 3 бокогрея 2041 года. Последнее обновление: 17 листопада 2164 года [время чтения: 82 дня 17 часов 8 минут]
Первую директиву Радогор знал наизусть. О втором пакете документов он никогда не слышал. Его палец завис над виртуальной кнопкой “Открыть”, выкрашенной в предупреждающие красные тона. А откроется ли? А если откроется, то ведь наверняка останется все в логах. И тогда… Хотя “тогда” может и не наступит.
Так и не приняв окончательного решения, Радогор вдруг понял, что уже смотрит на список документов: его рука уже приняла решение за него и нажала на заветную кнопку. Радогор затаил дыхание.
Первая часть называлась “Исходные данные”. Она была наполнена на первый взгляд случайными документами. Здесь были какие-то отчеты, дневники, официальные сводки, многие из которых датировались еще старым летоисчислением. Радогор не мог взять в толк, какое отношение могли иметь все эти древние документы к событиям новейшей истории.
Тут он заметил, что некоторые документы были помечены звездочкой как особо важные для понимания проблемы. Самым первым из таких документов был “Отчет подполковника подразделения “Икар” Котова В.А. о миссии по перехвату неопознанного летающего объекта”. Датировался отчет 2453 годом. Эры от рождества христова. Это ж сколько тысячелетий назад было? Не в силах понять, какое отношение это могло иметь к бесам, но подогреваемый растущим любопытством, Радогор принялся читать.
“После краткого брифинга в штаб-квартире Роскосмоса (см. Приложение 1: “Цели миссии: обзор”) я, подполковник Котов В.А., отправился на космодром Байконур-4 вместе с командой “Икара” (см. Приложение 2: “Список ЛС”) на военном самолете, в ночь со 2-го на 3-е августа. С Байконура-4 мы должны были отправиться на международный лунный космодром в качестве команды ученых. Не задерживаясь на Луне дольше необходимого для маскировки наших целей срока, мы должны были пересесть на корабль “Изгой” (военный легкий боевой крейсер, замаскированный под транспортное пассажирское судно. См. “Перечень судов “Икара” особого назначения”) и, под предлогом смены постоянного научного персонала на Церере в обсерватории “Церерская” отправиться в направлении предполагаемого местопребывания неопознанного летающего объекта и ждать дальнейших распоряжений от командования.
Команды нескольких других экипажей, целью которых являлся Меркурий, должны были обеспечить нам прикрытие, взяв на себя внимание основных соперничающих держав, в первую очередь Северной Америки (см. Приложение 3: “Задачи команд поддержки”, а также перечень разведывательных данных по теме “Перспективы и трудности добычи гелия-3 на Меркурии”).
Миссия с самого начала пошла не по плану в следствие непредвиденных обстоятельств непреодолимой силы. Экипаж нашего судна оказался одним из последних судов, приземлившихся на Луне перед разгаром лунной революции. Повстанцы взяли наш экипаж под стражу, подослав вооруженных солдат в луноходе, выполняющим роль трапа на станцию. Считаю необходимым также отметить, что все сигналы связи были подавлены сразу после приземления, что сделало невозможным контакт с домом и затруднило первоначальную оценку ситуации (см. также исследование военного аналитика Красина Б.И. “О причинах задержки оперативного реагирования на лунное восстание”).
В первую же ночь в изоляторе (с 3-го на 4-ое августа), оборудованном в одном из залов ожидания, мне удалось бежать в город, воспользовавшись замешательством, которое было вызвано искусственно спровоцированным мною пожаром. Вместе со мной удалось бежать и еще одному члену экипажа, Довлатову И.С., профессиональному филологу (см. также мою официальную записку “О трудностях и опасностях использования неподготовленного персонала в особо важных миссиях”).
Вместе мы попытались связаться с известными мне агентами, работающими под прикрытием. Однако к этому времени они все уже были нейтрализованы повстанческими силами. На следующий день нам удалось связаться с сотрудником ФСБ, находящегося на Луне неофициально, Шурыгиным А.Г.. К этому моменту Шурыгин А.Г. уже активно работал над разоблачением сил, стоящих за восстанием на Луне (см. отчет самого Шурыгина А.Г. “Об организации лунного восстания: анализ политико-экономических факторов”), и оказал неоценимую помощь в продолжении нашей миссии в сложнейших социально-политических условиях.
Шурыгин А.Г., невзирая на собственное хрупкое положение в сложившейся ситуации, задействовал все доступные ему рычаги, чтобы обеспечить освобождение остальной части команды из изолятора.
В условиях космической блокады, политического влияния Шурыгина А.Г. не хватило для получения разрешения на старт “Изгоя”. Вместо этого…”
Перед глазами Радогора всплыло оповещение системы безопасности: тепловой датчик доспехов зафиксировал движение неизвестной биоформы в радиусе пятисот метров. Радогор поднялся с места и осторожно выглянул в окно. Сквозь редеющие струи носящегося в воздухе песка на холме напротив входа в твердыню виднелась неестественно громоздкая фигура беса.