Березовая роща

Сегодня я снова увидел сон. Тот самый сон, который преследовал меня всю жизнь. Который никогда не был сном, но из-за которого половину своей жизни я считал себя безумцем.

В этом сне я вижу молодую девушку. Вокруг нее густой лес. Березовые стволы застилают своими белыми в черную полоску телами почти все видимое пространство. В глазах пестрит. Стоит осенний теплый день, и солнечные лучи пробиваются сквозь зеленые кроны, в которых виднеются первые желтые пряди.

Девушка движется меж деревьев с большой плетеной корзинкой и что-то напевает себе под нос. Она сосредоточенно смотрит под ноги, на зеленую траву, на которой тут и там лежат желтеющие сочные листья. Корзина уже почти полна, через край видно несколько грибов, однако прогулка явно доставляет ей удовольствие, и девушке как будто жаль возвращаться домой. Она продолжает поиск.

Я прячусь за деревом. Я вижу перед собой руки. Мужские мускулистые руки, с чрезмерно длинными звериными когтями. Они не принадлежат мне. Они принадлежат какому-то высокому атлетически сложенному человеку. Он выходит из-за дерева. Он направляется в сторону девушки, приближается к ней неслышно.

Когда он уже в нескольких метрах от нее, она вдруг оборачивается. На ее лице ужас. Ужас, который сложно себе представить. Не испуг от вида незнакомца. Не страх, вызванный сомнениями в его намерениях. Именно ужас, как при виде чудовища. Девушка кричит. Руки хватают ее. Эта девушка — моя мать.

Только через много лет, когда я наконец понял, кто я есть на самом деле, я также осознал, что это не сон, а память. Память моего собственного зачатия. Память о том моменте, когда моя мать сошла с ума, а я, результат соития зверя и человека, обрел существование.

Когда я научился контролировать свою связь со зверем, когда я понял, как читать его воспоминания, я многое узнал о его природе. Узнал о том, что наши боги — такие же создания из плоти и крови, как и мы сами. Узнал о других мирах. Узнал о первом контакте и долгом противостоянии наших цивилизаций. Узнал о том времени, когда люди стали рабами (или хуже того, игрушками), а демоны — богами.

Я выявил несколько ключевых моментов, воспоминаний о прожитом, а также воспоминаний о прочитанном. Зверь помнит все, его память безгранична. Но именно эти моменты, которые я записываю сейчас, стали ключевыми в печальной истории взаимодействия человека и зверя.

Я закрываю глаза и сливаюсь с ними. Я заставляю себя снова погрузиться в воспоминания того, кого ненавижу, и частью которого сам являюсь.

Воплощение зверя продолжает вспоминать. Я наношу на пергамент эти мысли о его звездном часе, том часе, когда причудливая ошибка эволюции стала зверем.