Зал ожидания
Шаттл повис над Луной словно ястреб, заметивший кролика в высокой траве своими всевидящими глазами. Луна неподвижно стояла посреди черной пустоты, и из ее округлого серого тела лилось тусклое фальшивое свечение. Земля, оставшаяся позади, была наполовину скрыта непроницаемой тенью.
Двигатели шаттла издали рычащий звук, к которому окружающий корабль вакуум остался абсолютно равнодушен и глух. Скорость начала стремительно уменьшаться. Через некоторое время внизу можно было различить далекие очертания лунного космопорта. Огромная структура с такой высоты была похожа на набухший пузырь на ровной глади озера, поверхность которого только что проснулась от первой капли надвигающегося ливня.
Шаттл продолжал сближаться со спутником. Далекий лунный шар становился все больше, пока он наконец не превратился в диск, и занял все свободное пространство в иллюминаторах. Он подбирался все ближе и ближе, грозя поглотить своим присутствием крошечную шлюпку с землянами на борту. Негостеприимная серая поверхность не то улыбалась, не то склабилась сотнями неровных кратеров.
Космопорт, в отличие от них, выгибался не внутрь, а наружу. Около десятка близко расположенных кратеров были покрыты конструкциями из красно-желтого стекла и соединены друг с другом толстыми трубами. Не считая нескольких исследовательских центров в отдаленных областях, в этом огромном муравейнике было сосредоточено все население Луны, не так давно перевалившее за пятьдесят тысяч человек.
Салон корабля наполнился приглушенным шипением, когда гидравлические моторы выпустили из блестящего пузатого корпуса ножки шасси. Так как судно пилотировалось в автономном режиме, измученный бессонной ночью экипаж мирно спал, пытаясь добрать за шесть часов полета недополученные силы. Единственным бодрствующим человеком на борту был Игорь.
Он свои силы черпал из безграничного беспокойства и абсурдности происходивших с ним событий. Не последнюю роль, конечно, играл и тот факт, что он был единственным членом экипажа, для которого это был первый полет в космос. По дороге он не уставал дивиться, насколько же все-таки шагнул вперед прогресс.
Насколько он помнил, первым космонавтам приходилось проходить через изнурительные тренировки, чтобы отправиться в полет. Хотя какие именно, он вспомнить не мог. А возможно и просто никогда не знал. Несмотря на это, Игорь неустанно рылся на заросших паутиной полках своих исторических знаний, находя там факты, которые он не в силах был отличить от вымысла. Энциклопедические статьи здесь соседствовали с научно-фантастическими романами, прочтенными в юности.
Внизу показался серый блок посадочного полигона. Игорь на секунду подивился, почему эта рукотворная площадка тоже должна была быть такой же бесцветно-угрюмой, как и вся поверхность земного спутника, но тут же понял, что материалы для строительства добывали на месте.
Приглушенный свет в салоне без предупреждения загорелся на полную мощность, отчего Игорь неприятно поморщился. Лишенный эмоций женский голос объявил о скорой посадке и попросил всех оставаться на своих местах и пристегнуть ремни. Игорь на всякий случай еще раз проверил, действительно ли массивная бляха на его груди плотно закрыта.
С разных сторон начали доноситься недовольные зевки и беззлобные проклятия. Очнувшийся от глубокой спячки Олег что-то снова пробубнил про американские происки, но, не найдя благодарных слушателей, почти сразу умолк.
Посадочный полигон с огромной скоростью несся навстречу кораблю, отчего Игорю стало откровенно не по себе. Он бы, наверное, даже закричал, если бы не соседство Алены Павловны, которое против его собственной воли принуждало Игоря сохранять спокойствие. В юности он увлекался не только фантастикой, но и рыцарскими романами.
Когда страх перед столкновением наконец пересилил страх окончательно прослыть слабаком и недотепой, Игорь открыл было рот, чтобы прокричать свои последние слова, но тут железные ноги корабля ударились о лунный грунт, согнулись под весом тормозящего корпуса, и тут же выпрямились снова. Игорь беззвучно выдохнул. Он огляделся по сторонам. На лицах остальных было не больше эмоций, чем от остановки автобуса. Только Алена Павловна смотрела на него в упор и ехидно улыбалась. Надо было все-таки закричать, пронеслось в голове у Игоря. Нервы целей бы были, и душу бы отвел.
Игорь последовал примеру остальных и направился к выходу. Вся их команда столпилась в узком отсеке у массивной квадратной двери с окантовкой из толстых болтов с выпуклыми шляпками. Игорь машинально огляделся в поисках стюардессы, и тут же потупил глаза от глупости собственных мыслей, как будто кто-то мог их прочитать прямо у него в голове.
— Ну, где там они ходят, эти лунатики, — пробурчал Егор, пригибаясь и выглядывая в иллюминатор. — Никого на космодроме не видно.
— Не иначе как всем составом прибавку к жалованию обмывают, — весело констатировал Олег. — Не зря же столько времени бастовали.
Владимир посмотрел на коммуникатор, чтобы удостовериться, что он не пропустил за время полета новых важных сообщений. В правом верхнем углу голограммного экрана стоял красный зачеркнутый треугольник. Сети не было. Владимир нахмурился.
Несколькими нажатиями горящих перед ним в воздухе клавиш он открыл окно терминала и ввел несколько команд. Перед ним высветился сетевой лог устройства. Владимир быстро пролистал его. Во время всего полета качество сети было идеальным. Чего и следовало ожидать: коммуникатор полагался на внутреннюю сетевую точку шаттла, который, в свою очередь, поддерживал связь с многочисленными спутниками. Согласно логу, сеть исчезла за несколько секунд до приземления.
— Ребята, у вас сеть есть? — громко произнес Владимир, обращаясь сразу ко всем.
Вокруг начали зажигаться голограммные панели, похожие на разноцветных светлячков, проглотивших тетрадный лист. Игорь неловко покосился на собственное запястье. Его собственный коммуникатор был с обычным гибким экраном, который нужно было разворачивать вручную. Он принял решение не проверять сеть, чтобы избежать очередного позора, пусть на этот раз и мнимого.
— У меня вообще нет, — отозвался Олег. — Не иначе как…
— И у меня.
— У меня тоже, — послышалось со всех сторон.
Игорь отошел от шумящей толпы чуть в сторону и выглянул в иллюминатор. Полигон был усеян шаттлами ближнего следования наподобие их собственного, которые торчали из безжизненного грунта словно грибы-поганки на тонких ножках. Их белые корпуса были всех возможных форм и размеров и несли на себе изображения разномастных флагов и эмблем. Создавалось такое впечатление, что страны, их породившие, смогли договориться только о цвете. Во всем остальном было гораздо больше различий, чем сходств.
Триколор Российской Конфедерации с символами двадцати четырех новых автономных областей на белой полосе соседствовал здесь с американскими полосками и звездами, вписанными в кленовый лист, а красное знамя Новой Поднебесной — с синим флагом Объединенной Европы с сорока шестью желтыми звездами. Между ними тут и там были видны шаттлы с эмблемами “SpaceX”, “Новоджет”, “Google”, “Тигр! Тигр!” и других мега корпораций, которые давно уже сумели незаметно поделить мир на свои собственные зоны влияния без учета политических границ и идеологий.
Чуть дальше высились черепашьи корпуса грузовых судов, которые скрывали в своих чревах новейшую технику, строительные модули, высокоточное оборудование, а также всевозможные товары, заказанные на Амазоне постоянным населением лунной колонии для обеспечения собственного комфорта и душевного спокойствия (головизоры, коммуникаторы, собачьи игрушки и так, по мелочи). Ну и, конечно же, космофуры с земной картошкой.
Владимир прогнал на своем коммуникаторе несколько тестов для анализа сети. В этот момент на космодроме появился луноход, который неторопливо направился к их шаттлу. В отличие от земного автобуса, окна у него были только в кабине водителя. Они были непроницаемо-золотого цвета, поглощающего смертоносные солнечные лучи. Длинный корпус с огромной солнечной батареей на крыше и торчащими в разные стороны антеннами мерно покачивался на шести чешуйчатых колесах, которые поднимали в воздух клубы серой пыли. Машина подползла к шаттлу и неуклюже повернула бок к входному люку.
— Сигналы по ходу глушат, — констатировал Владимир, глядя на данные отчета.
— Ну вот, приехали, — прокомментировал Олег, обрадовавшись возможности что-нибудь сказать, но не придумав, что именно.
— Ведем себя естественно, — тихо произнес Владимир. — Мы, как команда ученых, ничего не можем подозревать.
— Да мы и как команда неученых ничего не подозреваем, — Олег снова начал входить в разговорный раж. — Если я все правильно понял, то —
Не дав ему закончить, дверь издала спрессованный звук. Стыковочный компрессор соединился с толстой мешковатой пуповиной, которая выползла из боковой части лунохода. Алена Павловна вопросительно посмотрела на Владимира, который одобрительно кивнул. Она дождалась, пока загорится зеленый индикатор над дверью, и потянула рычаг вниз. Дверь медленно поползла вверх и вскоре скрылась в толстой стене шаттла, открыв проход.
Игорь невольно вскрикнул. Его голос тут же сорвался на панические высокие ноты в петушином диапазоне. На другой стороне прохода стоял одетый в скафандр человек с лазерным пистолетом наготове. Он явно не соответствовал представлениям Игоря о работниках космопорта.
— Вы что тут все, Хайнлайна что ли перечитали, — сказал Владимир их сопровождающим, которые вели их вперед по коридорам космопорта с электрошокерами в руках и расчехленными лазерными пистолетами на поясе.
— Кого? — раздался недовольный голос сзади.
— Хайнлайн — это такой классик-футурист середины двадцатого века, — обрадовался было Игорь возможности в первый раз с начала этой неожиданной авантюры блеснуть своими профессиональными знаниями. — Его роман “Луна — суровая хозяйка” как раз-таки и повествует о лунном восстании, которое —
— Ты чего здесь, очкарик, самый умный что ли? — недовольный голос явно не оценил его благородного порыва. — Ногами шевели, пока их тебе не переломали.
Игорь потупил глаза и дал себе мысленное обещание больше не высовываться. Он почувствовал, как его футболка прилипла к спине, пропитавшись холодным потом. Игорь принялся оглядываться по сторонам одними глазами, не решаясь крутить головой, чтобы снова не привлечь к себе внимания.
Бесконечный коридор был таким же однообразно-скучным, как и вся лунная поверхность за пределами купола. Такой коридор сам по себе мог находиться где угодно: на Луне, Марсе, Земле, в России или Панафрике, или вовсе на орбитальной станции. На несколько секунд Игорь даже засомневался в том, что полет на Луну ему не привиделся, пока они не прошли мимо небольшого иллюминатора, за которым простиралась бесконечная серая гладь.
Игорь про себя подивился, что же было решающим фактором в таком убогом оформлении. Вызвано ли было такое решение чисто техническими трудностями, или сама однообразность ландшафта снаружи не самым лучшим образом сказалась на фантазии проектировщиков? Я бы, наоборот, попытался здесь все раскрасить в яркие цвета, повесить какие-нибудь картины с видами Земли…
Их группа остановилась около массивной двери, рядом с которой дежурило около десятка солдат в форме международного лунного корпуса. Все они были сильно взволнованы. Это бросилось в глаза даже Игорю, который никогда не отличался своими способностями угадывать чужие мысли. Солдаты то и дело поглядывали друг на друга, как будто пытаясь одолжить хоть немного уверенности у своих товарищей.
— Вот, принимайте следующую группу. Ученые, — протянул их сопровождающий, вложив в последнее слово изрядную долю презрения, словно само его нахождение на этой лунной базе не имело к науке ровно никакого отношения.
— Много их там еще? — спросил один из караульных, одновременно набирая код для открытия двери.
— Еще один шаттл уже приземлился, и грузовое судно заходит на посадку. Все последующие рейсы мы отклонили. Так что скоро переходим ко второй фазе.
Двери разъехались в стороны, и солдаты подняли пистолеты, приготовившись таким образом разобраться с любыми возможными проблемами, успевшими зародиться по ту сторону дверей.
— И как Земля?
— А сам как думаешь? Пока не поняли, наверное, еще. А дальше…
По другую сторону двери оказался большой овальный зал со сводчатым потолком, который был набит людьми под завязку и был похож не то на зал ожидания аэропорта во время нелетной погоды, не то на лагерь для беженцев.
Длинные ряды металлических кресел, которые были соединены друг с другом в группы по четыре, заполняли почти все свободное пространство. Было видно, что их заблаговременно перетащили сюда, готовясь к наплыву посетителей. Люди сидели и лежали на неудобных сиденьях в мученических позах, свесив головы, руки и ноги под нереальными углами, частично несовместимыми с жизнью. Пол был покрыт ковром из недовольно ворочающихся людей, которым не хватило мест на стульях.
В дальнем углу переминалась с ноги на ногу беспокойная очередь в туалет, которая была похожа на гигантскую сороконожку, уткнувшуюся в открытую дверь, из которой доносился пока еще терпимый, но от этого не менее неприятный запах человеческих испражнений.
В противоположном углу располагалась импровизированная столовая. Вокруг десятка полупустых титанов с водой несколько человек угрюмо сидели на корточках и поедали из алюминиевых тарелок холодную бежевую массу неизвестного происхождения.
— Чувствуйте себя как дома, — прокомментировал увиденное один из солдат и с показной вежливостью предложил им присоединиться к остальным.
Остальные на новоприбывших никак не отреагировали. Они все были сейчас в одной и той же лодке с одними и теми же проблемами, и поэтому чисто по-человечески в данный момент ненавидели друг друга едва ли не больше, чем своих надзирателей.
Двери за спиной медленно закрылись. Игорь с надеждой посмотрел на Владимира, пытаясь найти в его лице подтверждение того, что ситуация была вовсе не такой серьезной, как ему показалось, и должна была вскоре разрешиться сама собой. Вместо этого он увидел сдвинутые брови, нахмуренный лоб и брезгливую усталость.